Национальность и статут юридического лица. Личный закон юридических лиц

На юр.лиц как субъектов МЧП воздействуют как минимум две регулирующие системы — национальное право государства, считающимся для юр.лица «своим», и государства, на которое оно действует или предполагает действовать.

Понятие «национальности » юр.лица условное, но необходимо для отграничение отечественных юр.лиц от иностранных. Это отграничение необходимо по зак-ву многих стран:

В Новой Зеландии иностр.компании должны получить разрешение на совершении инвестиций.

ЦБ РФ всегда надо уведомлять о платежах в пользу нерезидентов, зарегистр.в оффшорных зонах.

Национальный режим/режим наиб.благоприятствования может предоставляться юр.лицам на основании межд.договора (например, по договорам РФ с Латвией и Эстонией).

Налогообложение — договоры об устранении двойного налогообложения, напр.РФ-Бельгия. Согласно этому договору, доходы, полученные юр.лицами на террит.одного государства, освобождаются от налогов на террит.другого договаривающего государства.

В международном частном праве в отношении юридических лиц применяется понятие личного закона, или личного статута юридического лица (lex societatis ). На основе этого закона можно установить, является ли то или иное образование юридическим лицом, какова его правоспособность и дееспособность, как определяется ответственность по обязательствам юридического лица и т.д.

Вопрос о критериях определения «национальности» юридических лиц решается по-разному в различных государствах.

Основные доктрины определения личного статута:

Критерий инкорпорации . В праве Великобритании, США и других государств англо-американской системы права, в скандинавских странах господствующим критерием для определения «национальности» юридического лица является место его учреждения, т.е. закон того государства, где юридическое лицо создано и где утвержден его устав.

Критерий местонахождения . Под местом нахождения юридического лица понимается то место, где находится его центр управления (совет директоров, правление и т.д.). Такой принцип принят, в частности, во Франции, ФРГ, Австрии, Швейцарии, Польше, Литве, Латвии, Эстонии, Испании.

Критерий места деятельности . Под местом деятельности понимается обычно основное место производственной деятельности (правление может находиться в одной стране, а разработка недр, например, осуществляться в другой). Так, в Законе о компаниях 1956 г. Индии применительно к иностранным компаниям особо оговаривается, что компания, учрежденная в соответствии с законами иностранного государства, может зарегистрироваться в Индии как «иностранная компания, имеющая местом осуществления бизнеса Индию».

«Теория контроля» - лица какой национальности реально контролируют юр.лицо — теорияпоявилась в период 1-й и 2-й мировых войн. под «враждебным юридическим лицом» понимается юридическое лицо, контролируемое лицами враждебной национальности. Критерий контроля применялся после Второй мировой войны во всех случаях, когда особенно важно было установить действительную принадлежность юридического лица. Как и другие правовые категории, этот критерий используется различными государствами в зависимости от целей их экономической политики.

В современной международной практике принцип контроля применяется с оговорками. Договор 1994 г. к Энергетической хартии, участниками которого являются Россия и другие государства СНГ, предусмотрел такую возможность для отказа в преимуществах в отношении юридических лиц, если такие юридические лица принадлежат к гражданам или подданным третьего государства или контролируются ими.

Статья 1202 ГК РФ. Личный закон юридического лица

1. Личным законом юридического лица считается право страны, где учреждено юридическое лицо.

2. На основе личного закона юридического лица определяются, в частности:

1) статус организации в качестве юридического лица;

2) организационно-правовая форма юридического лица;

3) требования к наименованию юридического лица;

4) вопросы создания, реорганизации и ликвидации юридического лица, в том числе вопросы правопреемства;

6) порядок приобретения юридическим лицом гражданских прав и принятия на себя гражданских обязанностей;

7) внутренние отношения, в том числе отношения юридического лица с его участниками;

8) способность юридического лица отвечать по своим обязательствам.

3. Юридическое лицо не может ссылаться на ограничение полномочий его органа или представителя на совершение сделки, неизвестное праву страны, в которой орган или представитель юридического лица совершил сделку, за исключением случаев, когда будет доказано, что другая сторона в сделке знала или заведомо должна была знать об указанном ограничении.

Категория личного статута чрезвычайно важна , т.к. она отвечает на вопрос: является ли данное лицо юридическим, т.е. является ли самостоятельным субъектом права. Личный закон указывает объем правоспособности, правила реорганизации, ликвидации, формы и порядок выступления лица в хозяйственном обороте. Напр.при ликвидации юр.лица, действующего за границей и имеющего имущество на территории иностранного государства, будет действовать личный закон юр.лица, а не закон места нахождения вещи. При выдачи гарантии или поручительства содержание прав и обязанностей стороны также подчиняется ее личному закону.

Во многих двусторонних международных соглашениях, заключенных СССР, а затем Россией с иностранными государствами о взаимном поощрении и взаимной защите капиталовложений, применяется тот же критерий инкорпорации, в некоторых соглашениях (например, с Грецией, Аргентиной и Японией) действуют одновременно два критерия — инкорпорации и местонахождения, в соглашении с ФРГ и Италией использован только критерий местонахождения. Принцип «контроля» применен в некоторых соглашениях РФ (с Филиппинами, Кувейтом, Швейцарией, Бельгией и Люксембургом). Так, по договору с Филиппинами он установлен применительно к компаниям, созданным не в рамках законов Филиппин, но реально контролируемых гражданами или компаниями, созданными в соответствии с законами Филиппин, однако в отношении РФ этот принцип в договоре не применен.

Определив, что правосубъектность иностранных юридических лиц, осуществляющих внешнеэкономическую деятельность в России, является специальной, и, подчеркнув при этом, что прилагательное «специальная» служит для отграничения правосубъектности российских юридических лиц от правосубъектности иностранных юридических лиц, необходимо теперь определить соотношение двух категорий - категории национальности и категории личного статута, - используемых при характеристике юридических лиц в международном частном праве. Вообще, правовое положение юридических лиц в международной хозяйственной деятельности, помимо указанных категорий, определяется посредством ещё двух правовых категорий: «допуск» и «правовые режимы». Однако наиболее тесно с правосубъектностью связаны национальность и личный статут, вследствие чего именно на анализе содержания и предназначения этих двух категорий следует остановиться подробнее.

Как известно, термин «национальность» органично используется при характеристике происхождения физического лица. В отечественной литературе по гражданскому праву термин «национальность» применительно к юридическим лицам вообще не употребляется. Коллизионные нормы, как правило, определяя право, применимое к правовому положению юридического лица, тоже не обращаются к категории национальности юридического лица: они либо прямо используют термин «личный закон», либо словосочетание «правоспособность и дееспособность юридического лица».

Однако участие юридических лиц в международных гражданско- правовых отношениях, обусловливающее возникновение ряда правовых вопросов связано именно с категорией «национальность юридического лица», под которой большинством авторов по международному частному праву понимается принадлежность юридического лица определенному государству26. При этом многие авторы отмечают условность употребления данного термина для характеристики юридических лиц. Так, М. М. Богуславский пишет, что термин «национальность», как и многие термины в области международного частного права, применяется к юридическим» лицам условно, в ином смысле, чем он применяется к гражданам27. Л. Раапе, говоря о возможности применения термина «национальность» к юридическим лицам, тоже подчеркивал, что это можно делать только в переносном смысле, поскольку в первоначальном смысле, говоря о национальности, имеют в виду физические существа28.

Некоторые авторы отождествляют понятия «национальность» и «личный статут» юридического лица. Так, Ю. М. Юмашев считает, что проблема национальности юридического лица - это, прежде всего, проблема его юридического статуса. По словам Ю. М. Юмашева, проблема национальности сводится к отысканию личного статута компаний, регламентирующего их правовой статус29. В. П. Звеков пишет, что личный закон юридического лица определяет его национальность и решает на этой основе вопросы его статута30.

Л. П. Ануфриева вообще критикует обращение к категории «национальность», считая это некорректным с юридической точки зрения. По мнению Л. П. Ануфриевой, категория «национальность» применительно к юридическим лицам может использоваться только в целях удобства, краткости и обиходного употребления. Что же касается понятий, юридически точно употребляемых применительно к иностранным юридическим лицам, то к ним, как полагает автор, следует

Более ясным и определенным подходом в стремлении разделить понятия «национальность» и «личный статут» юридического лица, выглядит позиция А.

В. Асоскова. По мнению А. В. Асоскова, исследуемые понятия имеют различные сферы применения. Если понятие «личный статут» юридического лица, как пишет автор, может использоваться для решения вопросов исключительно частноправового характера, то категория «национальность» юридического лица в большей степени затрагивает публично-правовые институты31. Исследуя различные позиции по вопросу соотношения понятий «национальность» и «личный статут», А. В. Асосков приходит к выводу, что использование в науке международного частного права словосочетания «национальность юридического лица», которое уже имеет свое основное значение в публичном праве, является ничем не оправданным и дублирующим термин «личный статут юридического лица»32.

Данная позиция созвучна подходу, о котором пишет А. М. Городисский. Этот подход состоит в том, что необходимо различать отрасли права или различные сферы правоотношений, в рамках которых исследуется проблема национальности юридического лица. Во-первых, можно выделить административное право, которое включает так называемое «право иностранцев», устанавливающее запрет или ограничение для любых иностранных лиц на занятие определенными видами деятельности. Во-вторых, отдельно необходимо исследовать область международного права, определяющего, на какие юридического лица распространяются условия соответствующего международного договора или права данного государства на оказание дипломатической защиты. И, в-третьих, в отличие от позиции А. В. Асоскова, допустимо оперирование категорией «национальность» в сфере коллизионного права с последующим определением личного статута юридического лица33.

Учитывая исторически сложившееся обращение к категории «национальность» при характеристике юридических лиц в международном частном праве, представляется все-таки нецелесообразным устанавливать запрет на правомерность использования этого термина при исследовании правосубъектности иностранных юридических лиц. Более гибким, на наш взгляд, будет признание того, что категория «национальность» является в определенном смысле «парной» категорией «личного статута». Её предназначение в большей степени исчерпывается указанием связи юридического лица с определенным государством. Именно поэтому термин «национальность» часто заменяют словосочетанием «государственная принадлежность»34.

Анализ национального законодательства Российской Федерации показывает, что в российском законодательстве сам термин «национальность» не встречается, хотя само понятие «иностранное юридическое лицо» является распространенным и используемым не только в доктринальных источниках, но и в правовых актах. К источникам российского законодательства, в которых встречается термин «иностранное юридическое лицо», относятся, в частности, ФЗ «Об иностранных инвестициях в Российской Федерации» 1999 г., ФЗ «Об экспортном контроле» 1999 г., ФЗ «Об инвестиционной деятельности в Российской? Федерации, осуществляемой, в. форме капитальных вложений»* 1999 г., ФЗ «Об основах государственного регулирования внешнеторговой деятельности» 2003 г.

В ФЗ «Об иностранных инвестициях в Российской Федерации» 1999 г.35 понятие «иностранное юридическое лицо»" употребляется* применительно к характеристике: иностранного" инвестора. Для целей данного Закона под иностранным? инвестором! следует понимать иностранное юридическое лицо; гражданская правоспособность которого" определяется в связи* с законодательством! государства; в котором; оно учреждено и которое? вправе в соответствии! с законодательством указанного государства-, осуществлять,инвестиции на территории Российской Федерации: Таким образом; Закон; об иностранных инвестициях, содержит не определение иностранного юридического лица; at иностранного? инвестора, к которому можно отнести иностранное юридическое* лицо;. соответствующее определенным условиям; указанным?вшастоящем Законе: .

В ФЗ РФ «Об основах государственного: регулирования; внешнеторговой 5 деятельности»" 2003 г.36 в отличие от ранее действовавшего ФЗ РФ «О государственном, регулировании: внешнеторговой деятельности» 1995 г. не указываются критерии, по которым: можно- квалифицировать юридическое: лицо? как иностранное;, хотя сам термин1 содержится!в п. 11 ст..2 Закона в связи?с обоснованием включения в понятие «иностранное лицо» не только, физических, но и юридических лиц.

В ФЗ РФ «Об экспортном контроле» 1999 г. 37 иностранное лицо применительно к юридическим -лицам определяется как юридическое лицо, действующее в иной организационно-правовой форме, гражданская правоспособность которого определяется по праву иностранного государства, в котором оно учреждено.

Раскрытие содержания термина «иностранное юридическое лицо» в Российской Федерации является в определенной мере затруднительным в силу того, что, помимо указанного словосочетания, российский законодатель использует в нормативно-правовых актах родственное понятие «нерезидент», нигде не расшифровывая при этом возможность равнозначного использования указанных понятий. На данное обстоятельство, как на фактор, создающий определенные трудности в квалификации юридического лица как иностранного, уже указывал В. В. Польников38. Исследователь обратил внимание на то, что законодатель, устраняясь от сопоставления понятий «иностранное юридическое лицо» и «нерезидент», оставляет решение этого вопроса самим участникам правоотношений либо правоприменительным органам.

Проанализировав правовые акты, в которых встречается родственный термин «нерезидент», В. В. Польников приходит к выводу о том, что данный термин используется российским законодателем преимущественно для целей валютного регулирования и валютного контроля. В этой сфере правоотношений в качестве синонима понятия «российское юридическое лицо» законодатель использует термин «резидент», а нерезидентом обозначает иностранное юридическое лицо39. По мнению автора, при определении национальности юридического лица, осуществляющего предпринимательскую деятельность в. Российской; Федерации, следует исходить из критериев квалификации, закрепленных, как в гражданском; законодательстве, так и в законодательстве;- регулирующем отношения; публичного характера (например, валютном законодательстве). Выбор критерия; как подчеркивает В. В. Польников; должен быть обусловлен; природой регулируемых отношений40.

В двусторонних соглашениях о поощрении: и взаимной защите капиталовложений, заключенных Российской Федерацией более чем с 40 государствами, понятие «иностранное юридическое лицо»- не встречается: Вместе с тем; в данных международных договорах, целью которых является; оказание содействия экономическому сотрудничеству двух договаривающихся государств в сфере создания: и поддержания благоприятных условий, для капиталовложений? инвесторов одного государства на.территории другого государства, речь идет об инвесторах, под которыми понимают не" только, физические лица, но и юридические лица договаривающихся государств. К примеру, в Соглашении между Правительством Союза Советских Социалистических Республик и Правительствами Королевства Бельгии и Великого Герцогства Люксембург о взаимном поощрении и взаимной защите капиталовложений 1989 г. термин «инвестор договаривающихся государств» означает любое юридическое лицо, образованное в соответствии либо с советским, либо; с: бельгийским или. люксембургским законодательством? т имеющее свое; место нахождения на территории либо СССР, либо Королевства Бельгии и Великого Герцогства Люксембург, которое в соответствии с законодательством; своей страны может осуществлять капиталовложения на территории: другой ДоговаривающейсяСтороны41.

В тексте указанного Соглашения речь идет о возможности юридических лиц Бельгии осуществлять капиталовложения на территории Советского Союза, а в настоящее время - на территории Российской Федерации. Следовательно, необходимо четко идентифицировать, по каким признакам юридические лица Бельгии и юридические лица Великого Герцогства Люксембург будут отличаться от юридических лиц, например, Дании, Румынии, Португалии, Швеции или других государств, с которыми либо имеются отдельные соглашения аналогичного характера (как, например, с Данией, Румынией, Швецией), либо приняты соглашения, но они ещё не вступили в силу (Португалия), либо вообще не заключены соответствующие соглашения (например, Алжир, Буркина-Фасо).

Установление принадлежности юридических лиц конкретному государству, а не просто квалификация их как иностранных юридических лиц необходимо для определения тех прав и обязанностей, предусмотренных международными договорами, которые данные юридические лица будут иметь, осуществляя предпринимательскую деятельность на территории России. Несмотря на имеющиеся типовые соглашения, на основе которых заключаются двусторонние международные договоры о поощрении и взаимной защите капиталовложений, при подписании договора государства не обязаны следовать его нормам, они могут включать любые положения, не содержащиеся в типовом соглашении. В результате соглашение о поощрении и взаимной защите капиталовложений, заключенное с Японией, будет отличаться от аналогичного соглашения, заключенного со Швейцарией.

Практическое значение имеющихся различий по вопросу определения национальности юридического лица как юридического лица, принадлежащего определенному государству, можно проиллюстрировать следующим образом. В Соглашении между

Правительством Российской Федерации и Правительством Республики Эквадор о поощрении и взаимной защите капиталовложений 1996 г.42термин «инвестор договаривающихся государств» означает, помимо физического лица, любое юридическое лицо, созданное в соответствии с законодательством Договаривающейся Стороны. В данном Соглашении достаточно установить факт применения законодательства Республики Эквадор при учреждении юридического лица. Это будет являться необходимой и достаточной предпосылкой для того, чтобы квалифицировать юридическое лицо, учрежденное по законодательству Эквадора, как эквадорское юридическое лицо.

В отличие от Соглашения с Республикой Эквадор, в Договоре, заключенном между Правительством Российской Федерации и Правительством Республики Болгарии о поощрении и взаимной защите капиталовложений 1993г. к юридическим лицам- инвесторам из Болгарии предъявляется уже не одно, а два требования: термин «инвестор» именно для целей данного Договора означает любую компанию, фирму, общество, предприятие, организацию или ассоциацию, не только созданные в соответствии с законодательством Болгарии, но и находящиеся на её территории43.

В Соглашении между Правительством Союза Советских Социалистических Республик и Швейцарским Федеральным Советом о поощрении и взаимной защите капиталовложений 1990 г. для целей данного Соглашения термин «юридические лица договаривающихся государств» означает открытый перечень юридических лиц, включая компании, корпорации, деловые ассоциации и другие организации, которые, во-первых, должным образом созданы в соответствии с законодательством договаривающегося государства, во-вторых, имеют место нахождения на территории этого государства, а в-третьих (что является отличительной чертой данного Соглашения), «осуществляют реальную хозяйственную деятельность» на территории этого государства44.

В Соглашении между Правительством Союза Советских Социалистических Республик и Правительствами Королевства Бельгии и Великого Герцогства Люксембург о взаимном поощрении.и взаимной защите капиталовложений 1989 г., являющемся трехсторонним, связывающем сегодня три государства - Россию, Бельгию и Люксембург, закрепляются три требования к юридическим, лицам- инвесторам договаривающихся государств: юридическое лицо должно быть образовано в.соответствии либо с российским, либо с бельгийским или люксембургским законодательством, иметь место нахождения на территории либо России, либо Бельгии или Люксембурга и возможность осуществлять капиталовложения на территории другого государства - участника.

В Соглашении между Правительством Российской Федерации и Правительством Японии о поощрении и защите капиталовложений 1998 г. специфические особенности текста проявляются уже в самом названии, где отсутствует прилагательное «взаимное». В данном Соглашении вместо понятия «юридические лица» используется термин «компании», который означает для целей Соглашения «корпорации, товарищества, ассоциации с ограниченной и неограниченной ответственностью, с правом юридического лица или без него, с денежной прибылью или без неё». Кроме того, участники Соглашения расшифровывают не термин «капиталовложения», который получил закрепление в большинстве аналогичных соглашений, участником которых является Российская Федерация, а словосочетание «деловая деятельность в связи с капиталовложениями». К этой деятельности в Соглашении относятся, в частности, следующие виды деятельности: контроль и управление компаниями, учрежденными или приобретенными инвесторами; содержание филиалов, агентств, представительств, заводов и других учреждений; наем бухгалтеров и других технических экспертов, административного персонала (отдельно указывается наем адвокатов); заключение и исполнение договоров. К самой деловой деятельности относится использование, владение или распоряжение капиталовложениями и доходами, полученными в связи с ведением деловой деятельности.

Буквальное толкование текста указанных соглашений ставит перед юристами множество вопросов, связанных с квалификацией и правильным определением содержания не только отдельных понятий, но и целых фраз. К примеру, что следует понимать, когда речь» идет о возможности юридического лица осуществлять капиталовложения на территории другой договаривающейся стороны (Соглашение с Бельгией и Люксембургом)? Следует ли в данном случае понимать это как специальный акт принимающего государства или как разрешение, заложенное в правовых нормах государства национальности юридического лица, намеревающегося осуществлять капиталовложения на территории другого государства - участника соглашения?

Учитывая, что государства- участники соглашения в качестве основной цели заключения подобных международных договоров видят обеспечение благоприятных условий для осуществления капиталовложений инвесторами (физическими и юридическими лицами данных государств), состояние способности осуществлять капиталовложения должно рассматриваться с учетом обозначенной цели.

Какие именно юридические лица могут осуществлять капиталовложения, думается, будет решать государство, национальность которого имеют данные юридические лица.

Для оказания содействия самим инвесторам, заинтересованным в осуществлении «деловой деятельности в связи с капиталовложениями» (Соглашение с Правительством Японии), правовому департаменту Министерства иностранных дел Российской Федерации следовало бы разработать специальные указания по правильному толкованию соглашений. Эта же деятельность может быть выполнена и Министерством юстиции- Российской Федерации, учитывая, что разъяснения правовых предписаний международных договоров являются предпосылкой не только соблюдения международных обязательств, но и предпосылкой благоприятного развития экономического сотрудничества между договаривающимися государствами.

Понятие национальности юридического лица, включающее критерии отнесения юридического лица к иностранным, традиционно использовалось для установления личного закона юридического лица. В юридической литературе по международному частному праву, раскрывая критерии определения национальности юридического лица, некоторые авторы указывают эти критерии, делая ссылку на то, что это - критерии или признаки, определяющие личный статут юридического лица45.

Из трех понятий - правосубъектность, национальность и личный закон- к квалификации юридического лица как иностранного имеет отношение только понятие национальности. При этом условность употребления понятия «национальность» к юридическим лицам заключается не только в том, что эта категория, заимствованная из отношений «личность - государство», может схематично проецироваться на отношения «юридическое лицо- государство», но и в том, что невозможно установить для иностранных юридических лиц разных государств одинаковые критерии квалификации юридического лица как иностранного.

Важность не только квалификации юридического лица как иностранного, но и определения принадлежности иностранного юридического лица к конкретному государству обусловлена установлением правового режима. Правовой режим имеет в международном частном праве чрезвычайно важное значение. Как справедливо заметил А. А. Асосков, «с точки зрения общего алгоритма решения частноправовых дел с участием иностранных субъектов, определение правового режима стоит сразу же за вопросом о признании как таковой правосубъектности иностранного лица»46. Категория «национальность юридического лица» активно используется в связи с предоставлением принципа наибольшего благоприятствования. Как известно, в основе режима наибольшего благоприятствования лежит приравнивание иностранных юридических лиц отдельно взятого государства к наиболее выгодному статусу иностранных юридических лиц других государств, которым они обладают на территории данного государства.

В России, как и в других государствах, применяются два правовых режима: национальный режим и режим наибольшего благоприятствования. Национальный режим, главным образом, предусмотрен национальным законодательством. Примером является абз. 4 п. 1 ст. 2 ГК, в соответствии с которой правила, установленные гражданским законодательством, применяются также к отношениям с участием иностранных граждан и иностранных юридических лиц, если иное не предусмотрено федеральным законом. Из этого следует, что иностранные юридические лица осуществляют в пределах Российской Федерации хозяйственную деятельность, регулируемую гражданским законодательством, по тем же правилам, которые предусмотрены для российских юридических лиц. Все случаи изъятий из национального режима должны быть установлены федеральными законами Российской Федерации.

Режим наибольшего благоприятствования закрепляется в международных договорах Российской Федерации. К примеру, в Соглашении о торговле и экономическом сотрудничестве между Российской Федерацией и Швейцарской конфедерацией 1994 г. договаривающиеся государства предоставляют друг другу режим наиболее благоприятствуемой нации и перечисляют вопросы, которые должны решаться в соответствии с ним47. Как правило, договаривающиеся стороны при закреплении режима наибольшего благоприятствования стараются четко обозначить, по каким признакам юридическое лицо может быть квалифицировано как швейцарское, итальянское или российское48.

В отличие от национальности, термин «личный статут» активно используется в законодательстве разных государств. В настоящее время личный статут является основной правовой категорией, используемой для определения правового положения юридического лица в международной частноправовой сфере. Личный статут обладает экстерриториальностью и определяется на основе одного из трех коллизионных принципов: принципа инкорпорации, принципа оседлости и принципа центра эксплуатации.

С принятием третьей части ГК РФ данный термин получил закрепление и в российском законодательстве - в ст. 1202 ГК, которая уже в своем названии содержит указанное словосочетание49. В соответствии с п. 1 ст. 1202 ГК личным законом юридического лица считается право страны, где учреждено юридическое лицо. Как видно, обращаясь к коллизионному принципу инкорпорации для определения личного закона, законодатель не связывает личный закон с национальностью юридического лица. Право государства, где учреждено юридическое лицо, всегда будет личным законом юридического лица, независимо от его государственной принадлежности.

Определяя значение ст. 1202, закрепленной в ГК РФ, важно подчеркнуть наличие в ней п. 2, в котором раскрывается сфера применения личного закона. Ранее сфера применения личного закона определялась исключительно доктриной, что препятствовало осуществлению единообразия в правовом регулировании.

Весь перечень вопросов, получивший закрепление в п. 2 ст. 1202 ГК, связан с гражданской правосубъектностью юридического лица. Эти вопросы дают полную характеристику юридического лица как субъекта гражданско-правовых отношений. По личному закону следует определять статус организации в качестве юридического лица. Из этого следует, что только личный закон юридического лица компетентен ответить на вопрос, является ли объединение лиц или капиталов юридическим лицом. Другими словами, это ответ на вопрос, можно ли рассматривать данное объединение как объединение, обладающее правосубъектностью юридического лица. С правосубъектностью юридического лица связана его организационно-правовая форма, наименование, создание, реорганизация и ликвидация юридического лица.

Практическое значение имеет вопрос о правопреемстве ликвидированного или реорганизованного юридического лица, что также подчинено личному закону. Личным законом определяется и способность юридического лица отвечать по своим обязательствам. Данное положение завершает характеристику всех вопросов, связанных с правосубъектностью юридического лица. Способность юридического лица отвечать по своим обязательствам представляет собой выражение одного из признаков юридического лица - самостоятельную юридическую ответственность, которую юридическое лицо несет по всем своим обязательствам.

В законодательстве некоторых государств можно выделить одновременно несколько критериев определения личного статута юридических лиц. К примеру, в соответствии со ст. 154 Закона Швейцарии «О международном частном праве» 1987 г., к товариществам применяется право государства, в котором они учреждены, при условии соблюдения установленных правом этого государства требований в части оглашения или регистрации, а при отсутствии таких требований - при условии их учреждения в соответствии с правом данного государства. Если товарищество не удовлетворяет названным требованиям, применяется право государства, из которого фактически осуществляется управление товариществом50.

В ст. 9 Закона «О международном частном праве» Польши 1965 г. содержится норма о том, что правоспособность юридического лица определяется правом государства, в котором это лицо имеет место нахождения. В случае совершения юридическом лицом сделок в рамках своей предпринимательской деятельности его правоспособность и дееспособность регулируются правом государства, в котором находится предприятие51.

В соответствии с пар. 18 Указа Венгрии «О международном частном праве» 1979 г. личным законом юридического лица признается право государства, на территории которого юридическое лицо было зарегистрировано. Одновременно венгерское законодательство содержит другие принципы, позволяющие определить личный закон юридического лица и тогда, когда юридическое лицо зарегистрировано по праву нескольких государств, и тогда, когда согласно праву, действующему в указанном в уставе месте нахождения этого лица, такой регистрации не требуется. В подобных случаях личным законом юридического лица признается право места нахождения юридического лица, указанное в уставе. Если же в уставе не обозначено место нахождения юридического лица или указано несколько мест нахождения, и оно не было зарегистрировано по праву какого-либо государства, его личным законом является право государства, на территории которого находится орган управления юридического лица52.

Для полноты освещения вопроса о личном статуте нельзя не упомянуть о существовании теории суперпозиции, толчком к возникновению которой послужило применение не одного, а нескольких критериев, используемых для определения личного закона юридического лица. Впервые использовать теорию суперпозиции предложил немецкий ученый О. Сандрок Теория суперпозиции представляет собой промежуточный вариант между теорией инкорпорации и теорией оседлости. Суперпозиция состоит в том, что правовое регулирование некоторых отношений, связанных с юридическим лицом (например, образование юридического лица, отношения между учредителями), может осуществляться по выбранной учредителями юридического лица правовой системе инкорпорации. При этом обязательные для исполнения постановления государства, на территории которого юридическое лицо имеет свою оседлость, должны осуществляться по праву места нахождения органов юридического лица. Получается, что нормы права оседлости «вытесняют» правовые нормы государства учреждения юридического лица, или, другими словами, находятся в «суперпозиции».

Исследование двух правовых категорий - национальности и личного закона- применительно к характеристике правосубъектности иностранных юридических лиц, осуществляющих

внешнеэкономическую деятельность в пределах юрисдикции Российской Федерации, включает необходимость акцентирования внимания ещё на одном моменте. Подход в разграничении этих двух категорий, который стал тенденцией международного частного права, поддерживается многими авторами. О. В. Кадышева в своей статье, посвященной вопросам унификации норм международного частного права в сфере определения государственной принадлежности юридических лиц, рассматривает разделение категории национальности и категории личного статута как тенденцию отделения личного закона юридического лица от его государственной принадлежности53. Аналогичной точки зрения придерживается Г. К. Дмитриева, которая пишет, что «...новый подход основан на отделении личного закона юридического лица от его национальности, что соответствует современной законодательной практике многих государств»54.

Поддерживая целесообразность обособления данных категорий, во-первых, следует обратить внимание на то, что обращение к обеим правовым категориям и одновременное их использование при характеристике правового положения юридических лиц- участников внешнеэкономической деятельности имеет давнюю историю. Ещё Л. А. Лунц обосновывал целесообразность использования и национальности, и личного статута, что в последующем было воспринято и поддерживалось другими учеными55.

А, во-вторых, данное разделение следует воспринимать достаточно осторожно и в некоторой степени условно (подобно той условности, с которой термин «национальность» применяется к юридическим лицам). Указанный подход не должен полностью изолировать или противопоставлять исследуемые категории, имеющие, по существу, общее предназначение - давать представление о сущности и правовом положении юридических лиц, осуществляющих свою деятельность в сфере трансграничных гражданско-правовых отношений.

правовой статус организации в качестве юридического лица;

организационно-правовая форма юридического лица;

требования к наименованию юридического лица;

вопросы создания, реорганизации и ликвидации юридического лица, в том числе вопросы правопреемства;

порядок приобретения юридическим лицом гражданских прав и принятия на себя гражданских обязанностей;

отношения внутри юридического лица, включая отношения юридического лица с его участниками;

способность юридического лица отвечать по своим обязательствам.

Из этого перечня видно, какое значение придается личному закону (иногда применяют термин «личный статут») юридического лица.

Встает вопрос - как можно определить, закон какой страны будет рассматриваться в качестве личного закона? Это определяется так называемой национальностью юридического лица. Термин «национальность», как и многие термины в области международного частного права, применяется к юридическим лицам условно, в ином смысле, чем он применяется к гражданам. Речь идет об установлении принадлежности юридического лица к определенному государству. В международной практике наряду с определением личного закона юридического лица государственную принадлежность юридического лица («национальность») необходимо установить для того, чтобы знать, какое государство может оказывать дипломатическую защиту таким лицам.

Вполне понятно, что без определения «национальности» юридического лица будет достаточно сложно установить, на какие юридические лица распространяется национальный режим или режим наибольшего благоприятствования, предусмотренный двусторонними договорами о правовой помощи, например, по договорам РФ с Латвией и Эстонией, соглашениями о торгово-экономическом сотрудничестве, о поощрении и взаимной защите капиталовложений, действующими для России в отношении большого числа государств.

В раскрытии понятии содержания юридического лица в международном частном праве первостепенными являются такие понятия, как «личный закон (статут)» или «государственная принадлежность» (национальность) юридического лица. Личный статут является решающим во всех вопросах, касающихся юридического лица как такового. Он устанавливает, как далеко простирается правоспособность юридического лица, например, какого рода имущество оно может приобретать, какого рода сделки оно может заключать и, наоборот, какие сделки для него -- ultra vires. Далее, личный статут юридического лица определяет, какие органы могут действовать от имени юридического лица, каков объем их полномочий на представительство и в каких пределах допустимо уставное ограничение этих полномочий, но каким основаниям юридическое лицо утрачивает правоспособность и т.д. «Привязанность» юридического лица к конкретному государству именуется в международном частном праве национальностью (государственной принадлежностью) юридического лица.

В доктрине международного частного права признано, что личный закон иностранного юридического лица определяется его государственной принадлежностью. Но, в литературе по международному частному праву отмечается тенденция отделения личного закона юридического лица от его государственной принадлежности.

Но несмотря на все вышеизложенное в исследованиях по международному частному праву применительно к частным случаям выдвигались различные критерии (теории, доктрины) определения национальности юридических лиц. Отсутствует единообразное регулирование принципов определения государственной принадлежности и в законодательстве государств.

Термин «национальность» в применении к юридическим лицам не име­ет и не может иметь того значения, которое он имеет в применении к физи­ческим лицам. Nationalite, nazionalita означает в применении к фи­зическому лицу его гражданство - гос-венную принадлежность (Staatsangehorigkeit). Каждое гос-во по своему закону может решить по поводу физического лица лишь один вопрос: явля­ется ли такое лицо его собственным гражданином или нет (в британском законе нет и не может быть ответа на вопрос о том, является ли данное фи­зическое лицо гражданином Франции или какого-либо другого иностр-го гос-ва).

Что же касается «национальности» юридического лица, то если этим термином обозначается действительная гос-венная его принадлеж­ность, то она, как мы видели, определяется посредством критериев, кото­рые г«т ЛИЧ аются от критериев, определяющих гражданство физического лица.

Если же «национальность» юридического лица мыслится как синоним его статуса, то возникает коллизионный вопрос: пользуясь своей коллизионной нормой, суд или административный орган данного гос-ва со­вершает «выбор закона» и может в подлежащих случаях признать, что дан­ная организация имеет статутом ту или иную иностранную правовую сис­тему, т. е. что речь идет о юридическом лице, подчиненном закону опреде­ленного иностр-го гос-ва.

Противоречия в применении признаков определения «национальности» юриди­ческих лиц отражены в судебной практике, особенно во французской. Например, в решении кассационного суда от 8 февраля 1972 г. по делу Societe Shell Berre речь шла о том, может ли данная компания (относительно которой утверждалось, что она контролируется из-за границы и является, по существу, филиалом иностранной фирмы и на этом основании подвергнута таможенному режиму, установленному для иност-х предприятий) претендовать на льготы по найму торговых помещений, установленные законом Франции для французских предприятий. Суд дал утвердительный ответ на этот вопрос, обосновав его ссылкой на совокуп­ность признаков: не только на то, что компания имеет «оседлость» во Франции, что там находится ее правление, но и на то, что она образована как французская компа­ния и ведет эксплуатационную деятельность во Франции 1 .

критерий, по которому лицо относят к какой-либо категории - к «своим», т. е. принадлежащим к данной стране, или «чужим» - т. е. другому гос-ву. Важным фактором для уточнения гражданско-правового статуса иност-х юридических лиц в МЧП является то обстоятельство, что на них воздействуют по крайней мере две регулирующие системы - система нац-ого права гос-ва, считающегося для данного юридического лица «своим», и гос-ва, на территории которого оно действует или предполагает действовать (территориальный закон).

Категория «национальность» применительно к юридическим лицам является условной, неточной, поскольку она не может иметь исходного содержания - т. е. особой правовой связи лица с гос-вом, выражаемой в институте гражданства, - но используемой в определенной мере лишь в целях удобства, краткости, обиходного употребления, и в юридическом отношении не может рассматриваться как надлежащая для целей обращения к ней при характеристике юридических лиц.

Соответствующим двусторонним международным договором может быть установлено, что юридическим лицам, принадлежащим к договаривающимся гос-вам, на основе взаимности предоставляется нац-й режим (либо режим наибольшего благоприятствования) для целей осуществления деятельности на территории другого договаривающегося гос-ва. В этом случае также крайне необходимо разграничить, во-первых, своих, т. е. национальных, юридических лиц, во-вторых, иност-х, т. е. принадлежащих к договаривающемуся гос-ву, и, в-третьих, таковых «чужих» - принадлежащих к недоговаривающимся гос-вам.

Принадлежность ЮЛ . Нормы нац-ого права различных гос-в не совпадают по своему содержанию в определении того, какое лицо является «принадлежащим» к данному гос-ву, вследствие чего их законодательство, практика и доктрина по-разному решает задачу отыскания правопорядка, в рамках которого данное юридическое лицо будет квалифицироваться «своим», т. е. национальным. Однако, несмотря на это, в мире были выработаны несколько признаков, руководствуясь которыми законодатель или судья квалифицировали соответствующее образование в качестве правосубъектного лица собственного или иностр-го правопорядка. К их числу относятся критерии учреждения, или регистрации (инкорпорации), местопребывания головных органов (административного центра, центра управления) юридического лица, а также центра эксплуатации (основной производственной, коммерческой и т. п. деятельности). Кроме того, в некоторых ситуациях, особенно при рассмотрении конкретного дела судом, когда соответствующее юридическое лицо обладает несколькими признаками одновременно и ни один из них не квалифицируется решающим, может быть применен критерий «контроля». Данные критерии однозначно разрабатывались доктриной, принято различать и соответствующие теории, в основу которых положен тот или иной признак: теорию «инкорпорации», теорию «оседлости» - местонахождения административного центра, «центра эксплуатации».

Категория личного статута чрезвычайно важна для юридического лица, поскольку именно он отвечает на главный вопрос: является ли данное лицо юридическим, т. е. обладает ли волей, относительно независимой от воли лиц, объединяющихся в нем, иными словами, самостоятельным субъектом права? Таким образом, каждое иностранное юридическое лицо подчиняется иностранному (своему) правопорядку в вопросах возникновения, существования, деятельности и ликвидации, а также возможных способов и форм преобразования. Тем же правопорядком регулируется и объем правоспособности юридического лица, устанавливаются ее пределы. Содержание личного статута дает ответы на вопрос, вправе или не вправе рассматриваемое юридическое лицо в своей деятельности выходить за рамки отечественной юрисдикции и каковы условия, формы и специальные требования, предъявляемые к такому выходу. Следовательно, решение проблем личных прав в отношениях данного юридического лица с третьими лицами находится всецело в сфере действия личного статута.

Статья 1202. Личный закон юридического лица

1. Личным законом юридического лица считается право страны, где учреждено юр лицо.

2. На основе личного закона юридического лица определяются, в частности:

1) статус организации в качестве юридического лица;

2) организационно-правовая форма юридического лица;

3) требования к наименованию юридического лица;

4) вопросы создания, реорганизации и ликвидации юридического лица, в том числе вопросы правопреемства;

6) порядок приобретения юр лицом гражданских прав и принятия на себя гражданских обязанностей;

7) внутренние отношения, в том числе отношения юридического лица с его участниками;

8) способность юридического лица отвечать по своим обязательствам.

3. Юр лицо не может ссылаться на ограничение полномочий его органа или представителя на совершение сделки, неизвестное праву страны, в которой орган или представитель юридического лица совершил сделку, за исключением случаев, когда будет доказано, что другая сторона в сделке знала или заведомо должна была знать об указанном ограничении.

Национальность юридического лица тесно связана с личным законом юридического лица.

Личный закон юридического лица – право компетентно решать все вопросы, связанные с правосубъектностью юридического лица. Личный закон определяется национальностью юридического лица.

Национальность юридического лица определяется на основе тех критериев, которые исторические сложились в гос-ве. В мировой практике известны 4 критерия («теории») определении национальности юридических лиц:

1. Теория инкорпорации Юр лицо признается «своим», «отечественным» там, где оно учреждено или зарегистрировано.Активно используется в странах с континентальной системой права (РФ, Чехия, Словакия, Китай и др). Также распространен в странах общего права (США, Великобритания и др.) компания (применительно к США -корпорация), принадлежит правопорядку страны, в которой она учреждена в соответствии с ее законодательством (правом). Иными словами, компания, образованная по английскому закону и существующая на основании его предписаний, будет признаваться английской компанией в тех гос-вах, правопорядок которых в этой области строится на принципах инкорпорации.

2. Теория оседлости Теория «эффективного местопребывания». Национальность юридического лица зависит от того, где находится центр управления компанией (Штаб квартира, Совет Директоров и др.)Получила распространение в Европе (Франция, Испания, Бельгия, ФРГ, Украина и др.) называемой иногда теорией эффективного местопребывания, личным статутом юридического лица (компании, корпорации, правосубъектного товарищества) является закон той страны, в которой находится его центр управления (совет директоров, правление, иные исполнительные или распорядительные органы). Анализируемый признак, как правило, закрепляется в уставе, поэтому считается, что, руководствуясь им, легко установить принадлежность данного юридического лица к соответствующему правопорядку.

3. Теория центра эксплуатации Юр лицо имеет национальность той страны, в которой оно осуществляет производственную деятельность или оказывает услуги.Распространен в развивающихся странах.Венская конвенция.Оттавская конвенция 1988 г. юридическое лицо в качестве личного закона имеет статут той страны, где оно ведет производственную деятельность. Этот критерий весьма свойствен практике развивающихся стран для целей объявления «своими» всех образований, которые ведут свои деловые операции на территории данного гос-ва. Это имеет определенные корни как политического, юридического, так и экономического характера. Дело в том, что именно развивающиеся страны заинтересованы в привлечении иностр-го капитала для развития нац-ого хозяйства и, следовательно, облечении его в соответствующие отечественные организационно-правовые формы. Определение места нахождения общества имеет значение для решения ряда правовых вопросов, возникающих в его деятельности, в частности для определения места исполнения обязательства, когда оно не указано в договоре или в правовом акте (ст. 316 ГК), установления компетентного учреждения для рассмотрения споров с участием общества и др.

4. Теория контроля. Зависит от национальности субъектов, контролирующих данную организацию.

применяется не только в процессе ведения каких-либо военных действий, но и в совершенно мирное время на основании решений международной организации, скажем, при введении Советом Безопасности ООН санкций в целях обеспечения мира и безопасности. Кроме того, законодательства некоторых гос-в исходят из названного критерия и в общем плане для достижения определенных целей, скажем, при налогообложении.

Тенденция : законодательство многих стран ищет смешанный способ (несколько критериев). В некоторых странах используются две теории – оседлости и инкорпорации.

Позиция по законодательству РФ.Официальная – ст. 1202 ГК РФ.ФЗ «О гос-венной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей» , ст.9 (теория инкорпорации и оседлости)

ФЗ «Об ООО», ст.4 (местонахождение общества определятся местом его гос-венной регистрации)

ГК РФ сказано, что на основе личного закона юридического лица определяются, в частности: 1) статус организации в качестве юридического лица; 2) организационно-правовая форма юридического лица; 3) требования к наименованию юридического лица; 4) вопросы создания, реорганизации и ликвидации юридического лица, в том числе вопросы правопреемства; 5) содержание правоспособности юридического лица; 6) порядок приобретения юридическим лицом гражданских прав и принятия на себя гражданских обязанностей; 7) внутренние отношения, в том числе отношения юридического лица с его участниками; 8) способность юридического лица отвечать по своим обязательствам.

Иностранное юридическое лицо – это юридическое лицо, созданное на территории иностранного государства.

Под юридическими лицами в отличие от физических лиц понимаются обычно такие субъекты права, имущество которых обособлено от имущества его создателей (учредителей, участников). В международном частном праве в отношении юридических лиц применяется понятие личного закона юридического лица.

Таким образом понятие иностранного юридического лица раскрывается через понятие личного закона юридического лица.

Согласно третьей части ГК РФ, на основе личного закона юридического лица определяются, в частности, следующие вопросы:

· правовой статус организации в качестве юридического лица;

· организационно-правовая форма юридического лица;

· требования к наименованию юридического лица;

· вопросы создания, реорганизации и ликвидации юридического лица, в том числе вопросы правопреемства;

· содержание правоспособности юридического лица;

· порядок приобретения юридическим лицом гражданских прав и принятия на себя гражданских обязанностей;

· отношения внутри юридического лица, включая отношения юридического лица с его участниками;

· способность юридического лица отвечать по своим обязательствам.

Из этого перечня видно, какое значение придается личному закону (иногда применяют термин «личный статут») юридического лица

Каким образом можно определить, закон какой страны будет рассматриваться в качестве личного закона? Это определяется так называемой национальностью юридического лица. Термин «национальность», как и многие термины в области международного частного права, применяется к юридическим лицам условно, в ином смысле, чем он применяется к гражданам. Речь идет об установлении принадлежности юридического лица к определенному государству. В международной практике наряду с определением личного закона юридического лица государственную принадлежность юридического лица («национальность») необходимо установить для того, чтобы знать, какое государство может оказывать дипломатическую защиту таким лицам.

Кроме того, без определения «национальности» юридического лица нельзя будет установить, на какие юридические лица распространяется национальный режим или режим наибольшего благоприятствования, предусмотренный двусторонними договорами о правовой помощи, например, по договорам РФ с Латвией и Эстонией, соглашениями о торгово-экономическом сотрудничестве, о поощрении и взаимной защите капиталовложений, действующими для России в отношении большого числа государств.

Вопрос о критериях определения «национальности» юридических лиц решается по-разному в различных государствах.

Критерий инкорпорации. В праве Великобритании, США и других государств англосаксонской системы права, в Скандинавских странах господствующим критерием для определения «национальности» юридического лица является место его учреждения, т.е. закон того государства, где юридическое лицо создано и где утвержден его устав. Английские авторы называют такой закон законом инкорпорации. При этом если юридическое лицо учреждено в Великобритании и там зарегистрирован его устав, то считается, что ото юридическое лицо английского права.

Критерий местонахождения. В континентальных государствах Западной Европы применяются другие принципы определения «национальности» юридического лица. Господствующая тенденция сводится к тому, что в качестве критерия для установления «национальности» юридического лица применяют закон места его нахождения. Под местом нахождения юридического лица понимается то место, где находится его центр управления (совет директоров, правление и т.д.). Такой принцип принят, в частности, во Франции, ФРГ, Австрии, Швейцарии, Польше, Литве, Латвии, Эстонии, Испании. Так, в Латвии, где продолжает действовать Гражданский закон 1937 г . правоспособность и дееспособность юридического лица определяется законом места нахождения его органа управления, а в соседней Эстонии (Закон 1994 г . об общих принципах Гражданского кодекса) предусмотрены более подробные правила. Во-первых, установлено, что при учреждении юридического лица в Эстонии применяется закон Эстонии (§ 133 Закона 1994 г .). Во-вторых, иностранные юридические лица признаются в Эстонии и обладают правоспособностью и дееспособностью наравне с эстонскими юридическими лицами, если иное не предусмотрено законом или договором (§ 135 Закона 1994 г .). В-третьих, к правоспособности и дееспособности иностранного юридического лица применяется закон страны, где расположен орган управления такого лица. Если основная деятельность иностранного юридического лица не ведется в стране, где расположен его орган управления, применяется закон страны, в которой ведется основная деятельность юридического лица (§ 134 Закона 1994 г .).

В Литве, согласно Гражданскому кодексу в редакции Закона от 17 мая 1994 г ., гражданская правоспособность иностранного юридического лица устанавливается в соответствии с законами государства, на территории которого фактически имеется местонахождение юридического лица (его правление, дирекция и т.д.)

Критерий места деятельности. В литературе по международному частному праву был выдвинут и еще один критерий определения «национальности» юридического лица - место деятельности (центр эксплуатации). Этот критерий получил применение в практике развивающихся стран. Под местом деятельности понимается обычно основное место производственной деятельности (правление может находиться в одной стране, а разработка недр, например, осуществляться в другой). Так, в Законе о компаниях 1956 г . Индии применительно к иностранным компаниям особо оговаривается, что компания, учрежденная в соответствии с законами иностранного государства, может зарегистрироваться в Индии как «иностранная компания, имеющая местом осуществления бизнеса Индию» Определение «национальности» юридических лиц на основе сочетания различных критериев характерно для ряда государств. Так, согласно Гражданскому кодексу Египта 1948 г ., правовой статус иностранных юридических лиц подчиняется закону государства, на территории которого находится местопребывание основного и действенного органа управления юридического лица. Однако, если это лицо осуществляет свою основную деятельность в Египте, применимым является египетский закон.

В Италии Закон о реформе итальянской системы международного частного права 1995 г . исходит из применения в рассматриваемом случае права страны, на территории которой пыл завершен процесс учреждения юридических лиц, те из принципа инкорпорации «Однако в случае, когда орган управления таких правовых образований находится в Италии или когда их основная деятельность осуществляется на территории Италии, применению подлежит итальянское право» (ст. 25 Закона 1995 г )

В ряде случаев в законодательстве и судебной практике упомянутые критерии установления «национальности» юридического лица вообще отбрасываются со ссылкой па то, что эти критерии исходят из формальной точки зрения, а подлинную принадлежность капитала по таким формальным признакам определить нельзя.

«Теория контроля». Когда нужно установить, кому в действительности принадлежит юридическое лицо, кто сто контролирует, используется «теория контроля». Эта теория была первоначально сформулирована еще во время Первой мировой войны и применялась в судебной практике в борьбе с нарушением законодательства о «враждебных иностранцах».

Этот вопрос впервые возник в английской судебной практике в известном деле Даймлера (1916). В Англии была учреждена акционерная компания по продаже шин. Ее капитал состоял из 25 тыс акций, из них только одна принадлежала англичанину, а остальные находились в руках германских собственников Компания была зарегистрирована по английским законам. С точки зрения английского права компания - английское юридическое лицо Однако суд признал, что в данном случае надо установить, кто контролирует юридическое лицо, и соответственно с этим решил вопрос о его фактической принадлежности.

В отличие от критериев формального характера, которые сохраняют определенную стабильность, состав капитала не постоянен, он меняется, поэтому установление государственной принадлежности на основе критерия контроля не остается неизменным. При перераспределении уставного капитала между акционерами из различных государств национальность юридического лица будет постоянно меняться. Кроме того, в ряде случаев установить состав капитала (например, в анонимных компаниях в отношении акций на предъявителя) вообще нельзя, а от этого зависит определение «национальности» в случае применения «теории контроля».

В дальнейшем критерий контроля был воспринят законодательством ряда государств, предусматривающим, что под «враждебным юридическим лицом» понимается юридическое лицо, контролируемое лицами враждебной национальности. Критерий контроля применялся после Второй мировой войны во всех случаях, когда особенно важно было установить действительную принадлежность юридического лица. Как и другие правовые категории, этот критерий используется различными государствами в зависимости от целей их экономической политики.

Для обеспечения дипломатической защиты инвестиций отечественных компаний и граждан в создаваемых ими в других странах юридических лицах, прежде всего в так называемых развивающихся странах, принцип контроля стал применяться в двусторонних договорах США и некоторых других государств, в частности, стран Юго-Восточной Азии, о поощрении и защите капиталовложений. Однако европейские государства, и прежде всего ФРГ, не используют этот принцип в своих двусторонних договорах подобного рода. Так, в договоре СССР и ФРГ о содействии осуществлению и взаимной защите инвестиций 1989 г . (действует для РФ) было установлено, что термин «инвестор» означает юридическое лицо с местом пребывания в соответствующей сфере действия настоящего договора (т.е. на территории соответствующего государства), правомочное осуществлять капиталовложения.

В практике Международного суда ООН первоначально эта теория отвергалась (в решении по делу Barcelo№a Tractio№, 1970 г .), однако затем в деле ELSI (решение 1989 г .) в определенных пределах она была применена, однако в этом случае иск США к Италии основывался на договоре между этими государствами о дружбе, торговле и мореплавании 1948 г ., в котором говорилось о контроле в отношении юридических лиц.

В современной международной практике принцип контроля применяется с оговорками в Вашингтонской конвенции 1965 г . об инвестиционных спорах между государствами и лицами, а также в отдельных двусторонних соглашениях о защите инвестиций, заключенных с развивающимися странами Договор 1994 г . к Энергетической хартии, участниками которого являются РФ и другие государства СНГ, предусмотрел такую возможность для отказа в преимуществах в отношении юридических лиц. если такие юридические лица принадлежат к гражданам или подданным третьего государства или контролируются ими (ст. 17 Договора 1994 г )

Юридические лица создаются на территории определенного государства. Однако их деятельность не ограничивается территорией этого государства и может распространяться на территорию других стран. При осуществлении такой деятельности возникают два вопроса: во-первых, о признании правосубъектности иностранного юридического лица и, во-вторых, о допуске его к хозяйственной деятельности на территории данного государства и об условиях такой деятельности. Правосубъектность иностранных юридических лиц обычно признается на основании двусторонних договоров.

Вопрос о допуске иностранного юридического лица к хозяйственной деятельности на территории государства решается законодательством этого государства. В большинстве стран такая деятельность иностранного юридического лица возможна, но при выполнении определенных правил, условий, установленных национальным законодательством.

Правовое положение иностранных юридических лиц определяется и торговыми договорами, в которых устанавливается общий режим для юридического лица. Этот режим может быть основан либо на принципе наибольшего благоприятствования, либо на принципе национального режима.

С участием юридических лиц в международном гражданском обороте связаны две группы вопросов: одна - для цивилиста, другая - для специалиста в области международного частного права. Первую группу составляют вопросы о правах иностранных юридических лиц и об их деятельности на территории государства. Собственно правовое положение иностранных юридических лиц применительно к объему предоставляемых прав регулируется нормами гражданского законодательства страны, на территории которой данное юридическое лицо совершает определенные юридические действия. Вопросы же о том, по какому законодательству следует решать, существует ли юридическое лицо, способно ли оно обладать правами и нести обязанности, ответственно ли оно за незаконные действия своего органа и вообще каким законом определяется его внутренняя жизнь и отношения с третьими лицами, лежат в отличие от вопросов материального права или содержания субъективных прав иностранных юридических лиц совсем в иной плоскости и подлежат регулированию нормами международного частного права.

Очевидно, что на первый план выходят такие понятия, как «личный закон (статут)» или «государственная принадлежность» (национальность) юридического лица. Личный статут является решающим во всех вопросах, касающихся юридического лица как такового. Он устанавливает, как далеко простирается правоспособность юридического лица, например, какого рода имущество оно может приобретать, какого рода сделки оно может заключать и, наоборот, какие сделки для него - ultra vires. Далее, личный статут юридического лица определяет, какие органы могут действовать от имени юридического лица, каков объем их полномочий на представительство и в каких пределах допустимо уставное ограничение этих полномочий, но каким основаниям юридическое лицо утрачивает правоспособность и т.д. «Привязанность» юридического лица к конкретному государству именуется в международном частном праве национальностью (государственной принадлежностью) юридического лица. В доктрине международного частого права признано, что личный закон иностранного юридического лица определяется его государственной принадлежностью. Правда, в литературе по международному частному праву отмечается тенденция отделения личного закона юридического лица от его государственной принадлежности .

В исследованиях по международному частному праву применительно к частным случаям выдвигались различные критерии (теории, доктрины) определения национальности юридических лиц Отсутствует единообразное регулирование принципов определения государственной принадлежности и в законодательстве государств.

В вопросе о том, какие критерии должны быть положены в основу определения национальности юридических лиц, законодательство и доктрины различных стран опираются на две основные концепции, в рамках которых и формируются различные доктрины национальности юридических лиц, получающие свое выражение в тех или иных правовых критериях установления этой национальности. Первая концепция исходит из того, что в основу должен быть положен формально-юридический критерий, не связанный с хозяйственными условиями деятельности юридического лица, тогда как вторая концепция нацелена на отыскание «хозяйственного» критерия национальности в зависимости от аспектов производственно-коммерческой деятельности юридического лица.

К приверженцам первой концепции относятся страны, законодательство которых предполагает установление национальности юридического лица в соответствии с признаком его регистрации, или инкорпорации, т.е. за юридическим лицом признается национальность страны, в которой выполнены формальности по его учреждению. Критерий инкорпорации применяется в праве США, Великобритании, Нидерландов, России, Бразилии, Китая, Мексики, Югославии и др.

Право другой группы стран исходит из концепции, согласно которой признание национальности юридического лица зависит не от актов формально-юридического характера, а тех или иных хозяйственно-экономических соображений. В рамках этой концепции функционируют две главные системы, основанные на критерии места нахождения органов управления (оседлости) юридического лица и критерии места осуществления юридическим лицом производственной деятельности.

Наибольшее распространение получила система, в основу которой положен критерий оседлости. Организация признается имеющей национальность государства, если, будучи организованной по закону этого государства, она устанавливает и сохраняет свое пребывание в данной стране. Что касается самого понятия «оседлость» юридического лица, то оно неодинаково толкуется в практике различных стран. В одних случаях имеют в виду так называемую уставную оседлость, т.е. место, обозначенное самими учредителями в уставе, в других - реальную оседлость, определяемую по месту нахождения основных органов управления или осуществления хозяйственной деятельности. Критерий оседлости используется во Франции, Германии, Польше, Грузии, Австрии, Греции, Португалии, Румынии, Турции, Таиланде, Южной Корее и др.

В доктрине дискутируется вопрос о том, следует ли признавать еще один критерий оценки национальности юридических лиц - по фактической их принадлежности лицам, имеющим определенную государственную принадлежность, и как следствие доктрину контроля, согласно которой национальность юридического лица может обусловливаться национальной принадлежностью лиц, полностью или в значительной степени осуществляющих экономический и финансовый контроль над деятельностью данного юридического лица и оказывающих в силу этого определяющее влияние на общую его ориентацию в ведении дел (т.е. фактически осуществляющих руководство) .

В законодательстве многих государств используется несколько критериев определения национальности иностранных юридических лиц, причем один из них - в качестве основного, другие - как субсидиарные. Например, швейцарским Законом «О международном частном праве» 1987 г . (ст. 154) определено, что к товариществам применяется право государства, в котором они учреждены, при условии соблюдения установленных правом этого государства требований в части оглашения или регистрации, а при отсутствии таких требований при условии их учреждения в соответствии с правом данного государства. Если товарищество не удовлетворяет названным требованиям, применяется право государства, из которого фактически осуществляется управление им. Польский Закон «О международном частном праве» 1965 г . в ст. 9 предусматривает, что правоспособность и дееспособность юридического лица определяются правом государства, в котором это лицо имеет место нахождения. В случае совершения юридическим лицом сделок в рамках своей предпринимательской деятельности его правоспособность и дееспособность регулируются правом государства, в котором находится его предприятие. Указ Венгрии № 13 «О международном частном праве» 1979 г . (§ 18) устанавливает, что личным законом юридического лица является право государства, на территории которого юридическое лицо было зарегистрировано. Однако венгерское законодательство содержит ряд дополнительных принципов, позволяющих определить личный закон юридического лица и тогда, когда юридическое лицо зарегистрировано по праву нескольких государств, и тогда, когда, согласно праву, действующему в указанном уставе месте нахождения этого лица, такой регистрации не требуется. В подобных случаях личным законом юридического лица признается право места нахождения юридического лица, указанное в уставе. Если же в уставе не обозначено место нахождения юридического лица или указано несколько мест его нахождения и оно не было зарегистрировано по праву какого-либо государства, его личным законом является право государства, на территории которого находится центральный орган управления юридического лица. Применение не одного, а нескольких критериев определения национальности юридических лиц используется законодательствами и других стран.

В связи с этим на первый план выходит так называемая теория (критерий) суперпозиции определения национальности юридических лиц, представляющая собой своего рода компромисс между теорией инкорпорации и теорией оседлости. Впервые использовать теорию суперпозиции предложил немецкий ученый О.Сандрок. В российской литературе данная теория практически не исследовалась. В российской литературе данная проблема затронута в исследовании Л.Л. Суворова «Проблема отделения личного статута юридического лица от его государственной принадлежности в современном международном частном праве» .

Теория суперпозиции исходит прежде всего из свободы выбора правовых норм, регулирующих порядок учреждения юридического лица. По ним судят о юридической значимости и правомерности акта учреждения юридического лица. Остальные правовые отношения юридического лица (и внутренние, и внешние) оцениваются также по выбранной правовой системе инкорпорации, но при этом обязательные для исполнения постановления государства, на территории которого юридическое лицо имеет свою оседлость, находятся в «суперпозиции», иными словами, пользуются приоритетом и отчасти «вытесняют» нормы права, по которым учреждалось юридическое лицо. Обе правовые системы применяются только альтернативно и никогда кумулятивно. Принцип суперпозиции может применяться, если к его выполнению призывает один из участников правового процесса. Если правовые нормы государства инкорпорации и государства, где юридическое лицо имеет оседлость, противоречат друг другу, то противоречие следует решать методами адаптации и приведения в соответствие.

Как видим, единообразное правовое регулирование в таком важном вопросе, как определение государственной принадлежности иностранных юридических лиц, отсутствует. Поэтому в практике неоднократно ставился вопрос об унификации норм, регламентирующих статус иностранных юридических лиц, включая положения, касающиеся определения их государственной принадлежности.

В широком смысле унификация права - это создание одинаковых, единообразных, т.е. унифицированных, норм во внутреннем праве разных стран. Унификация права означает сотрудничество государств, направленное на создание одинаковых (единообразных) правовых норм во внутреннем праве определенного круга государств. От унификации права необходимо отличать гармонизацию права - процесс, направленный на сближение права разных государств, на устранение или уменьшение различий. Гармонизация и унификация - взаимосвязанные процессы. Унификация, предполагающая введение в национальное право разных государств одинаковых норм права, ведет к сближению национально-правовых систем, к стиранию различий между ними. Но гармонизация более широкое понятие, поскольку сближение осуществляется и за пределами унификации .

Первая попытка унификации норм о признании правосубъектности иностранных юридических лиц была предпринята в Конвенции о признании правосубъектности иностранных обществ, ассоциаций и учреждений от 1 июня 1956 г ., разработанной в рамках Гаагской конференции по международному частному праву .

Основной проблемой, требовавшей своего решения при выработке Конвенции 1956 г ., являлось регулирование ситуаций, когда место инкорпорации и место нахождения центральной администрации юридического лица расположены в различных странах. При этом представители Великобритании были заинтересованы в том, чтобы обеспечить возможность для оказания дипломатической защиты «своим», т.е. инкорпорированным на их территории, компаниям независимо от того, где бы могла считаться находящейся их центральная администрация. Напротив, представители большинства других стран, и в первую очередь Франции, стремились избежать обязательности признания компаний, которые инкорпорированы за границей, но центральное управление которых осуществляется на их территории. В основе такой позиции Франции лежали опасения, что формальный критерий инкорпорации, допускающий создание «фиктивной оседлости», может быть широко использован для обхода, в частности, императивных норм ее акционерного законодательства, направленных на охрану интересов меньшинства акционеров, прав кредиторов и т.д.

Столкновение противоречивых исходных позиций двух основных групп стран - участниц Гаагской конференции весьма явственно отразилось в содержании принятой в конечном счете Конвенции 1956 г . Согласно ст. 1 Конвенции, «правосубъектность» обществ, ассоциаций и учреждений, приобретенная ими в одном из договаривающихся государств, «гдe были выполнены формальности регистрации и опубликования и где находится их уставный орган», будет автоматически признаваться во всех других договаривающихся государствах.

Однако применение этого общего принципа ограничено в следующей статье Конвенции, которая предусматривает: правосубъектность общества, ассоциации или учреждения, образованного в соответствии со ст. 1 в одном из договаривающихся государств, может быть не признана в другом договаривающемся государстве, если законодательство последнего основывается на принципе реальной оседлости и если будет доказано, что данное образование имеет такую оседлость на территории этого государства. Под реальной оседлостью понимается то место, где общество «учредило свою центральную администрацию». Например, общество, инкорпорированное в Великобритании, может быть не признано в качестве юридического лица во Франции, если будет установлено, что фактически его центральная администрация находится во Франции.

Конвенция идет даже дальше и предоставляет возможность отказать в признании общества юридическим лицом и тогда, когда его «центральная администрация» находится на территории любого третьего государства, законодательство которого тоже основывается на принципе реальной оседлости. Так, общество, инкорпорированное в Великобритании, но имеющее свою центральную администрацию в Бельгии, может быть не признано во Франции, поскольку право Бельгии исходит из принципа реальной оседлости.

В то же время, если и в стране инкорпорации, и в стране оседлости общества применяется принцип инкорпорации, оно должно быть признано юридическим лицом как в обеих этих странах, так и в любой третьей стране.

Следовательно, смысл компромисса, достигнутого Конвенцией 1956 г ., по существу, состоял в закреплении status quo, т.е. права каждого государства-участника продолжать следовать собственной системе определения национальности юридических лиц.

Конвенция не содержит понятий «национальность» или «государственная принадлежность» юридического лица. Речь в ней, главным образом, идет о признании правосубъектности юридических лиц. Однако поскольку правосубъектность иностранного юридическою лица определяется на основе понятий личного закона и государственной принадлежности, можно говорить о том. что Конвенция все-таки регулирует данные вопросы.

Существенным элементом компромисса между системой инкорпорации и системой реальной оседлости явилось положение Конвенции 1956 г . о том, что общество, инкорпорированное в стране, придерживающейся первой системы, но имеющее центральную администрацию в другой стране, придерживающейся второй системы, добиваясь признания в этой другой стране, может получить его, если «без промедления переместит свою центральную администрацию в страну инкорпорации».

Гаагская конвенция 1956 г . выражает попытку примирить представителей двух противоположных подходов к вопросу определения национальности или личного закона участвующих в международном обороте юридических лиц. Для реализации поставленной задачи в ней использованы сложные приемы юридической техники, изучение которой представляет большой теоретический интерес. Конвенция имеет и практическое значение: в судебной практике стран, ее ратифицировавших, можно найти случаи применения положений названной Конвенции даже в отношении юридических лиц третьих стран со ссылкой на то, что, поскольку данное государство ратифицировало Конвенцию, ее принципы стали обязательными для национальных судов, хотя она и не вступила в силу.

Помимо Франции Конвенцию ратифицировали Бельгия и Голландия, подписали Испания и Люксембург. Конвенция не вступила в силу, так как в соответствии со ст. 11 она должна быть ратифицирована шестью государствами, принимавшими участие в ее разработке.

Гаагская конвенция 1956 г . служит примером универсальной унификации вопросов статуса иностранных юридических лиц. Однако, как справедливо отмечено в литературе по международному частному праву, результаты региональной унификации, унификации, осуществляемой в пределах ограниченного круга государств, более существенны . С этой точки зрения интересен опыт интеграционных объединений, к которым относятся Европейские сообщества (ЕС) и Содружество Независимых Государств (СНГ).

Основная задача ЕС, согласно ст. 2 Договора об учреждении ЕС, заключается в содействии гармоничному, сбалансированному и устойчивому развитию экономической деятельности. Очевидно, что свободное осуществление предпринимательской деятельности юридическим лицом одною из государств ЕС на территории другого государства- члена ЕС невозможно, если последнее не признает за таким юридическим лицом его правового статуса.

В настоящее время в европейских государствах применяются два основных критерия определения государственной принадлежности юридического лица: критерий инкорпорации (учреждения) и критерий оседлости (места нахождения). Большинство государств-членов ЕС используют в практике критерий оседлости, отдельные государства, например Великобритания, Ирландия и Нидерланды, придерживаются критерия инкорпорации.

С практической точки зрения для европейских государств у критерия оседлости имеется существенный недостаток: в случае желания изменить место пребывания юридическое лицо должно фактически распуститься в стране пребывания и вновь учредиться в стране, в которую деятельность юридического лица переносится. В результате юридическое лицо теряет свою идентичность (первоначальную правосубъектность).

Несомненным преимуществом критерия инкорпорации является то, что если юридическое лицо однажды было учреждено в соответствии с законодательством страны инкорпорации и если это учреждение не признано недействительным, то такое юридическое лицо может переносить место пребывание своих органов из одной страны в другую, не теряя собственной идентичности.

В целях создания единых принципов законодательства о юридических лицах на протяжении существования Европейских сообществ прилагались многочисленные усилия. Пути решения данной задачи были различны. Первый путь - использование директив, направленных на гармонизацию национального законодательства стран-участниц ЕС о юридических лицах, в соответствии с которыми эти страны обязаны в установленный срок внести изменения в свое законодательство. Второй путь - создание новых форм юридических лиц, деятельность которых регулируется не национальным правом государств-членов, а непосредственно правом Сообществ и которые получают равное признание во всех странах ЕС. Подобным образом был утвержден статус европейского объединения с общей экономической целью, разработаны проекты регламентов о европейской компании и ряде других «европейских» юридических лиц. Третий путь - унификация норм международного частного права о признании правосубъектности юридических лиц посредством заключения международных договоров.

Юридической основой реализации ЕС мер по гармонизации права компаний является Договор об учреждении Европейского сообщества . Прежде всего речь идет о подп., «g» п. 2 ст. 44 (подп., «g» п. 3 ст. 54), где указано, что Совет и Комиссия осуществляют координацию мер для защиты интересов членов, которые предпринимаются государствами-участниками в отношении компаний в значении ст. 48 Договора об учреждении ЕС (п. 2. ст. 58), с целью придания таким мерам защиты эквивалентного характера на территории Сообщества.

Статья 48 Договора об учреждении ЕС предусматривает, что компании или фирмы, которые учреждены в соответствии с законодательством какого-либо государства-члена и зарегистрированное местопребывание, центральное управление и основная предпринимательская деятельность которых находится внутри Сообщества, приравниваются к физическим лицам, являющимся гражданами государств-членов. Под «компаниями и фирмами» подразумеваются компании или фирмы, учрежденные на основе гражданского или коммерческого права, в том числе кооперативные общества, а также другие юридические лица, регулируемые государственным или частным правом, за исключением обществ, которые не преследуют коммерческих целей.

Основным инструментом гармонизации национального законодательства о компаниях в рамках ЕС служат издаваемые Советом ЕС директивы. В первой директиве регулируются, в частности, вопросы гласности учредительных актов компании. Во второй речь идет о величине уставного капитала акционерных обществ, способах и условиях его изменения.

Третья директива о компаниях- это Директива о слиянии акционерных обществ. Четвертая касается предоставления ежегодных балансов компаний. Проект Пятой директивы, еще не вступившей в силу, касается структуры акционерных обществ, прав и обязанностей его органов. Шестая регулирует вопросы разделения акционерных обществ. В Седьмой директиве затрагиваются вопросы правового статуса групп компаний, определяются условия, при которых группа должна предоставлять объединенный баланс. Восьмая директива посвящена в первую очередь квалификационным требованиям, предъявляемым к лицам, имеющим право на осуществление аудиторских проверок. В проекте Девятой директивы планируется урегулировать вопросы объединения компаний, находящихся на территории различных государств. Одиннадцатая директива касается гармонизации законодательства в области раскрытия информации о филиалах. Двенадцатая директива предусматривает возможность создания компаний одним лицом. Проект Тринадцатой директивы направлен на регулирование заявок на приобретение компаний - на приобретение контрольных пакетов акционерных обществ.

Принятие довольно значительного количества директив, гармонизировавших ряд важный аспектов законодательства о компаниях, позволяет говорить о существовании в рамках ЕС особого законодательства о компаниях. Однако процесс гармонизации затронул преимущественно публичные компании, и не было достигнуто почти никакого прогресса в такой важной сфере, как внутренняя организация компаний, в которой национальные различия проявляются гораздо сильнее. Остаются нерешенными и вопросы в области объединения юридических лиц, различных форм слияния и присоединения компании, находящихся в разных государствах, перемещения центров деловой активности в другие государства.

Основной целью при разработке статуса новых видов юридических лиц, регулируемого не национальным законодательством одной из стран-участниц ЕС, а непосредственно правом Сообществ, было создание европейских коммерческих организаций, способных свободно размещать центры своей предпринимательской деятельности в рамках всего ЕС.

Правовой статус европейского объединения с общей экономической целью закреплен Регламентом Совета 2137/85 от 25 июля 1985 г . , в соответствии с которым страны-участницы должны были создать условия для образования данного вида компании на своей территории к концу 1989 г .

Поскольку цель учреждения европейского объединения с общей экономической целью заключается в содействии деятельности его участников, функции объединения являются сугубо вспомогательными и оно не вправе обеспечивать себе прибыль.

Правовое регулирование порядка создания и деятельности объединения осуществляется названным Регламентом. В случаях, предусмотренных в данном акте, применяется законодательство страны, в которой были выполнены формальности по регистрации объединения и в которой оно имеет юридический адрес. Как видим, основной источник регулирования - право Сообществ, но и национальное законодательство гоже играет не последнюю роль, поскольку к его компетенции Регламентом отнесен ряд важнейших вопросов. При включении в национальное законодательство положений об объединении с общей экономической целью государства-члены получили право: признать или не признать объединение юридическим лицом, запретить тем или иным категориям юридических и физических лиц быть участниками объединения, ограничить число участников двадцатью и ввести ряд других ограничении Нормы национального законодательства о компаниях стран-участниц применяются при регулировании исключения и выхода участников из состава объединения, ликвидации и банкротства объединения, социальных и трудовых вопросов, вопросов участия наемных работников в управлении производством, проблем интеллектуальной собственности.

Учредителями объединения в соответствии со ст. 4 Регламента могут быть компании или фирмы в том смысле, в каком указанные понятия употребляются в ст. 48 Договора об учреждении ЕС; другие образования, созданные в соответствии с национальным законодательством государств-членов и имеющие место пребывания на территории государств-членов ЕС, а также физические лица, занимающиеся бизнесом или предоставляющие профессиональные и иные услуга на этой территории. Следовательно, первое обязательное условие для учредителей - они должны быть созданы и зарегистрированы на территории государств-членов Сообществ; юридические лица третьих стран не вправе быть учредителями объединения. Вторым обязательным требованием для придания объединению «европейского» характера является то, что учредители должны находиться на территории не менее чем двух различных государств-членов ЕС.

К положительным сторонам объединения с общей экономической целью нужно отнести то, что деятельность объединения подчинена в основном праву Сообществ; кроме того, процедура его создания и регистрации довольно проста, нет требования по внесению первоначального капитала, объединение обладает гибкой управленческой структурой, процедурой голосования и др. Негативными сторонами являются неограниченная и солидарная ответственность участников, а также то, что деятельность объединения может иметь только вспомогательный характер по отношению к деятельности компаний-членов, оно не может заниматься каким-либо новым видом деятельности, не должно в качестве цели ставить получение прибыли.

Представляется, что перечисленные недостатки отражают наличие определенных экономических разногласий между членами Европейских сообществ, которые во многом, вероятно, могли бы быть преодолены путем создания взаимоприемлемой формы европейской компании. К сожалению, попытка создать европейскую модель компании пока не увенчалась успехом. До настоящего времени предложено четыре проекта Устава европейской компании. В первых двух из них, разработанных в 1970 и 1975 гг. , Комиссия ЕС стремилась реализовать так называемую концепцию компании европейского права. Хозяйственная жизнь ЕС должна была регулироваться таким образом, что наряду с компаниями национального права создавались бы компании, подчиняющиеся исключительно правопорядку, который единообразно и непосредственно действует во всех государствах-членах. В случае неясностей, связанных с применением Устава европейской компании, надлежало обращаться прежде всего к общим принципам права Сообществ и лишь тогда, когда этого оказывалось недостаточно, к общим принципам права государств-членов. Что касается проблемы национальности европейской компании, то вопрос снимался бы сам собой, потому что, по мысли авторов проекта, компания национальностью обладать не должна.

Однако прошедшие годы показали, что реализовать проекты создания европейской компании как субъекта, подчиняющегося исключительно праву Сообществ, правовой режим которой был бы одинаков во всех странах, невозможно. И потому в третьем проекте (декабрь 1989 г .) сделаны значительные уступки национальному праву. Механизм действия Устава включает теперь непосредственное обращение к национальному праву государств-членов, в частности при регулировании проблем социального страхования и трудовых отношений, налогообложения и правил конкуренции, интеллектуальной собственности и прекращения существования компаний. Кроме того, применение национального права допускается и при отсутствии прямого указания на действие норм Устава европейской компании. Следовательно, как справедливо отмечено в литературе, третий проект Устава европейской компании представляет собой основы акционерного законодательства Сообществ, а не «наднациональный» закон о компаниях .

В соответствии с третьим проектом Устава европейской компании в ее создании должны участвовать акционерные компании по крайней мере двух государств - членов ЕС. Европейская компания с точки зрения правосубъектности приравнивается к национальным акционерным обществам и регистрируется в национальных торговых реестрах.

Авторы проекта остались верными основной линии, проводимой органами Сообществ в области сближения акционерных законодательств государств-членов: приоритетная защита интересов акционеров, рабочих, кредиторов и других третьих лиц. Что касается национальности европейской компании, то используется единый критерий места нахождения правления.

В 1991 г . Комиссия ЕС после обсуждения проекта Регламента 1989 г . переработала отдельные положения данного проекта и представила на обсуждение в новой редакции. Одновременно с этим был подготовлен и представлен на обсуждение проект Директивы о европейском акционерном обществе. Издание Регламента и Директивы предусматривалось еще в 1993 г ., но из-за возникших разногласий оно было вновь отложено. Кроме указанного проекта подготовлены, разработаны и находятся в стадии обсуждения предложения по учреждению Европейского экономического общества, Европейского производственного и хозяйственного кооператива, а также Европейскою общества взаимопомощи.

В рамках Европейских сообществ проводится унификация международного частного права стран-членов Сообществ, т.е. унификация частно-правовых норм, регулирующих отношения с иностранным элементом, в том числе касающихся статуса юридических лиц.

Правовые основы унификации норм, регулирующих вопросы статуса юридических лиц, предусмотрены Договором об учреждении Европейского сообщества, ст. 293 (ст. 220) которого устанавливает, что государства-члены при необходимости вступят между собой в переговоры с целью обеспечить своим гражданам помимо прочего взаимное признание компаний и фирм в пределах второго абзаца ст. 48, сохранение прав юридического лица в случае перенесения их места пребывания из одной страны в другую и возможность слияния компаний и фирм, регулируемых законами разных стран.

Договор умалчивает о том, какие виды правовых актов должны приниматься на его основе. Однако наличие условия, в силу которого все перечисленные вопросы должны решаться государствами-членами ЕС путем переговоров, достаточно явно указывает на то, что в качестве инструментов правовой унификации по этим вопросам должны выступать не акты, издаваемые органами ЕС, а международные договоры, заключаемые государствами-членами.

В 1968 г . в Брюсселе в соответствии с положениями ст. 220 (в настоящее время ст. 293) государствами-членами ЕС была принята Конвенция о взаимном признании торговых товариществ и юридических лиц (далее - Конвенция) . Из-за того что Конвенция не была ратифицирована Нидерландами, она до сих пор не вступила в силу.

Согласно положениям ст. 1 и 2 Конвенции, государства-члены ЕС обязуются взаимно признавать гражданские и торговые товарищества, включая кооперативные товарищества, а также юридических лиц публичного и частного права, иные, чем вышеназванные товарищества, если занятие экономической деятельностью, обычно осуществляемой за плату, является для них основной или дополнительной целью либо если они фактически длительно занимаются такой деятельностью, когда это не противоречит тому закону, в соответствии с которым они были созданы.

Все перечисленные юридические лица признаются таковыми, если они учреждены в соответствии с законом одного из государств-участников, наделивших их возможностью иметь права и нести обязанности, и если они имеют уставное местонахождение на той территории, на которой применяется конвенция, т.е. фактически на территории государств-членов ЕС.

Таким образом, правила Конвенции обеспечивают признание только тех юридических лиц, которые имеют определенную правовую связь с одним из государств-членов ЕС, т.е. образованы в соответствии с законом данного государства, юридико-фактическую связь с территорией государства-члена ЕС, т.е. по уставу имеют местонахождение на указанной территории и занимаются экономической деятельностью, под которой понимается деятельность, имеющая целью получение прибыли. Все эти три условия, вместе взятые, направлены на выявление тех юридических лиц, которые участвуют в экономической жизни Сообществ и которые, следовательно, вправе пользоваться представляемыми им в рамках ЕС свободами.

Правовой статус признаваемого в соответствии с правилами Конвенции юридического лица или товарищества регулируется тем законом, на основании которого оно было учреждено (ст. 6). Если же по такому закону товарищество не имеет прав юридического лица, но пользуется определенными правоспособностью, правами и правомочиями, то в признании за ним этих правоспособности, прав и правомочий не может быть отказано либо пользование ими не может быть ограничено на одном лишь основании, что согласно применимому закону данное товарищество не является юридическим лицом (ст. 8).

Принцип закона инкорпорации, закрепленный в ст. 6 , проводится в Конвенции максимально последовательно. Тем самым, по возможности, исключается ситуация, при которой правовой статус одного и того же признаваемого юридического лица в разных государствах-учаетниках, но в рамках единого внутреннего рынка был бы различным.

Действие закона инкорпорации при определении правового статуса юридического лица может быть ограничено только в двух случаях. Во-первых, в соответствии с ч. 1 ст. 4 государство-участник вправе заявить о том, что оно будет применять императивные нормы своего законодательства к тем признаваемым на основании правил Конвенции иностранным юридическим лицам и товариществам, которые фактически находятся на его территории, хота бы они и были созданы в соответствии с законодательством другого государства-участника. Приведенное положение фактически представляет собой определенную уступку тем государствам-членам ЕС, которые в качестве критерия дли определения правового статуса юридического лица применяют закон реального местонахождения этого юридического лица. Реальное местонахождение юридического лица должно определяться по месту нахождения его главного органа управления (ст. 5). Во-вторых, согласно ч. 1 ст. 7 Конвенции, государство-участник может отказать в признании за иностранными товариществами или юридическими лицами некоторых прав и правомочий, которыми не обладают его собственные аналогичные товарищества и юридические лица; однако в то же время оно не вправе лишить такие товарищества и юридические лица способности иметь права и нести обязанности, заключать договоры или совершать иные юридические действия и выступать в суде.

Конвенция о взаимном признании товариществ и юридических лиц 1968 г . имеет большое теоретическое и даже практическое значение. Прежде всего следует указать, что в качестве основополагающего критерия определения национальности юридических лиц обозначен критерии инкорпорации. Несмотря на имеющиеся недостатки данный критерий все-таки отвечает необходимым признакам, наличие которых обязательно для критерия определения национальности юридического лица, таким, как четкость, стабильность и распознаваемость для контрагентов. Кроме того, в Конвенции использована формула, до этого никогда законодательно не закреплявшаяся, а именно: ст. 4 предоставляет государствам-участникам Конвенции, на территории которых фактически находится юридическое лицо, сделать соответствующее заявление о применении к последнему собственных императивных норм. А это не что иное, как закрепление теории суперпозиции. И наконец, хотя Конвенция и не вступила в силу, она используется в практике, например, немецких судов.

Говоря об унификации и гармонизации права в отношении определения государственной принадлежности юридических лиц, нельзя не упомянуть деятельность государств-участников Содружества Независимых Государств в данной области.

Следует отметить, что идея сближения национального законодательства стран СНГ как необходимого условия создания общего правового пространства, открытого для функционирования объединенного рынка. нашла выражение уже в первых документах Содружества Сферы сближения сходные в своей основе, но не совпадающие названы в Соглашении о принципах сближения хозяйственного законодательства государств - участников Содружества (Бишкек, 1992 г .) и в Основных направлениях сближения национальных законодательств государств- участников Содружества, принятых Межпарламентской ассамблеей этих государств на заседании в Бишкеке 15 сентября 1992 г .

Договором о создании Экономического союза 1993 г . предусмотрены проведение работ по координации и сближению действующего национального законодательства, согласование принятия новых национальных законодательных актов по экономическим вопросам, проведение предварительной экспертизы проектов нормативных актов.

Основной правовой базой межгосударственных отношений в рамках СНГ являются многосторонние и двусторонние соглашения в различных областях взаимоотношений государств - членов СНГ. Ст. 20 Устава СНГ устанавливает, что государства-члены осуществляют сотрудничество в области права, в частности путем заключения многосторонних и двусторонних договоров о правовой помощи.

Единая коллизионная норма для определения правоспособности юридических лиц - по месту их учреждения - содержится в Киевском соглашении стран СНГ «О порядке разрешения споров, связанных с осуществлением хозяйственной деятельности» 1992 г . Подп. «а» ст. 11 данного Соглашения предусматривает, что гражданская правоспособность и дееспособность юридических лиц и предпринимателей определяются по законодательству государства - участника Содружества Независимых Государств, на территории которого учреждено юридическое лицо, зарегистрирован предприниматель. Участниками этого Соглашения стали государства СНГ, кроме Грузии и Молдовы.

В Минской конвенции стран СНГ «О правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам» 1993 г . в ч. 3 ст. 23 устанавливается, что правоспособность юридического лица определяется законодательством государства, по законам которого оно было учреждено. Участниками данной Конвенции являются государства СНГ, за исключением Азербайджана, Грузии, Киргизии и Молдовы.

Однако, как справедливо отмечено в литературе «использование странами СНГ международного договора в качестве инструмента унификации права, регулирующего частно-правовые отношения с иностранным элементом, представляется явно недостаточным» .

В рамках CНГ помимо договорно-правовой унификации создан механизм гармонизации разнонационального права посредством разработки модельных законодательных актов. Так, например, ст. 26 вышеупомянутого Договора о создании Экономического союза 1993 г . гласит: «Договаривающиеся Стороны, признавая необходимость достижения единообразного регулирования экономических отношений, согласились привести национальное законодательство в соответствие с нормами настоящего Договора и международного права

В этих целях Стороны договорились:

· разработать модельные акты, регулирующие хозяйственные взаимоотношения;

· проводить работу по координации и сближению действующего национального законодательства на основе модельных проектов и норм международного права с целью устранения противоречий в них».

Межпарламентская ассамблея государств-участников СНГ на пятом, шестом и седьмом пленарных заседаниях (29 октября 1994 г ., 13 мая 1995 г . и 17 февраля 1996 г .) приняла в качестве модели соответственно части первую, вторую и третью Гражданского кодекса - рекомендательные законодательные акты СНГ.

Безусловно, единообразное коллизионное регулирование, основанное на положениях модели Гражданского кодекса СНГ, имеет большое практическое значение.

Применительно к рассматриваемой теме нас интересуют следующие моменты как решаются в странах СНГ вопросы личного статута и государственной принадлежности юридических лиц, существуют ли различия в подходах при определении государственной принадлежности юридических лиц, имеет ли место в странах СНГ единообразное регулирование в отношении принципов определения государственной принадлежности юридических лиц?

Гражданский кодекс Армении 1998 г . в ст. 1272 дает понятие личного закона иностранного юридического лица. Личным законом юридического лица считается право государства, где это юридическое лицо учреждено. В Белоруссии также используется критерий инкорпорации при определении закона и гражданской правоспособности иностранных юридических лиц и организаций, не являющихся юридическими лицами по иностранному праву (ст. 1110, 1111, 1112 ГК Белоруссии 1998 г .) Аналогичное регулирование предусматривается в ст. 1100, 1101 ГК Казахстана (Особенная часть, принятая в 1999 г .) , в ст. 1184, 1185 ГК Киргизии (часть II, принятая в 1998 г .) , ст. 1175, 1176 ГК Узбекистана (часть II, принятая в 1996 r.) .

Грузия отличается от других государств-участников Содружества Независимых Государств не только по форме коллизионного регулирования, но и по его содержанию применительно к рассматриваемой проблематике, причем последовательно прослеживается ориентированность грузинского законодателя на международное частное право Германии. В Грузии действует Закон о международном частном праве. Ст. 24 Закона Грузии «О международном частном праве» 1998 г . устанавливает, что правоспособность и дееспособность юридического лица определяются правом страны, где орган управления юридического лица имеет фактическое место нахождения. Этот же порядок применяется и в отношении филиала юридического лица.

Таким образом, анализ законодательных актов государств- участников Содружества Независимых Государств позволяет сделать следующие выводы:

· во-первых, большинство государств пошли по пути использования в законодательной практике модели Гражданского кодекса стран СНГ, что свидетельствует о стремлении государств-участников СНГ к единому регулированию вопросов статуса иностранных юридических лиц;

· во-вторых, за исключением Грузии, все участники СНГ, имеющие действующие законодательные акты по вопросам коллизионного регулирования, определяют государственную принадлежность иностранных юридических лиц по праву государства, где это юридическое лицо учреждено. Следовательно, можно говорить о преобладании критерия инкорпорации. Критерий инкорпорации закреплен государствами-участниками СНГ и на уровне международных договоров.

Однако не следует забывать, что не во всех государствах-участниках СНГ завершена работа над законодательными актами, содержащими нормы международного частного права.

Вот уже более столетия ученые и практики бьются над вопросом, какой критерий необходимо положить в основу определения государственной принадлежности юридического лица. Однако сама жизнь дала ответ на этот вопрос: установить четкий, стабильный, легко распознаваемый критерий национальности юридического лица как единый коллизионный способ определения его государственной принадлежности невозможно. Выход из сложившей ситуации видится в применении иных принципов правового регулирования, сложившихся в международном частном праве в последнее время, - в принципе применения императивных норм принимающего государства, принципе реальной связи и принципе наиболее благоприятного права. К сожалению, универсальная унификация права в данной области, не считая положительного теоретического опыта, не принесла значительных результатов.

Наиболее далеко на пути создания единообразного правового регулирования в сфере статуса юридических лиц продвинулись Европейские сообщества, использующие не только унификацию посредством международных договоров, но и юридические механизмы сближения и гармонизации законодательства. Именно удачное сочетание традиционных международно-правовых средств унификации и специфических правовых инструментов, избирательность в методологических подходах к решению каждого конкретного вопроса позволяют осуществить развернутое регулирование статуса иностранных юридических лиц.

Проблема установления личного закона юридического лица может быть ограничена или снята в результате разработки единого статута юридического лица в рамках интеграционного объединения. В связи с этим данная проблема представляет актуальность для государств, входящих в Содружество Независимых Государств. Международное частное право / Под ред. Г.К Дмитриевой. М 2000. С. 181

Консолидированный текст Договора об учреждении Европейского сообщества см.: Европейское право / Под общ ред. Л.М. Энтина. М., 2001. С. 53-91.

Регламент Совета Европы 2137/85 от 25 июля 1985 г. // Европейское право / Под общ ред. Л.М. Энтина. М., 2001. С. 346-373.

Файнштейн А.А. Проект Устава Европейской акционерной компании // Проблемы совершенствования советского законодательства: Труды ВНИИСЗ. М., 1976. № 6

Юмашев Ю.М. Основные тенденции развития акционерного права ЕС // Советское государство и право. 1992. № 6. С 25-31.

Конвенция о взаимном признании торговых товариществ и юридических лиц. // СПС «Гарант» 2004 г.

Соглашение о принципах сближения хозяйственного законодательства государств - участников Содружества (Бишкек, 1992 г.) // Бюллетень международных договоров. 1993 № 10.

Основные направления сближения национальных законодательств государств- участников Содружества, принятых Межпарламентской ассамблеей этих государств на заседании в Бишкеке 15 сентября 1992 г. // СПС «Гарант»

Договор о создании Экономического союза 1993 г. // Бюллетень международных договоров. I995, № 1 Закон Грузии «О международном частном праве» 1998 г. // Международное частное право. Иностранное законодательство. М., 2001. С. 91- 108.